«Эту гитару мне переводчицы в клинике Южной Кореи подарили. Представляете, чуть не разбил ее, когда с трапа самолета сходил в Благовещенске», — Максим Шестопалов бережно поглаживает инструмент, на котором только что сыграл знаменитую композицию «Битлз». Даже после высокодозной химиотерапии, когда на пальцах не осталось ногтей, в палате парень перебирал струны. «Главное — не падать духом», — говорит мальчик со взрослыми глазами, который очень редко улыбается. 2016 год стал для семьи Шестопаловых самым тяжелым в жизни. 5 января Максим отметит свое совершеннолетие дома — с родными и с младшей сестренкой, которая его обожает. Прошлый день рождения он встретил в палате южнокорейской клиники. Впервые за долгое время — настоящий праздник. И вся история Максима, за которой следили тысячи людей по в сей стране, так похожа на новогоднее чудо.
За год до того, как беда пришла в дом Шестопаловых, у Максима едва не погиб лучший друг. В 2014 году «Амурская правда» писала о Диме Горбаренко — на него рухнули футбольные ворота, удар пришелся на лицо. Чудом мальчик выжил, пережил лечение в Южной Корее, где его череп собирали по кусочкам. Максим с Димой неразлучные одноклассники, Шестопаловы переживали за Диму как за родного. И тут, только друг поправился, опять удар судьбы.
Осенью 2015 года 16?летний Максим заболел — внезапно, непонятно и, как спустя месяц узнают родители, страшно. У ученика 11?го класса из Ивановки начала болеть спина. Повода беспокоиться не было — тогда Максим ходил в тренажерный зал, сам для себя решил — просто потянул спину. «Разве думаешь в этом возрасте о чем?то страшном?» — говорит Максим. Когда боли заставили пойти к врачу, местный доктор поставил диагноз «остеохондроз», и мама начала усиленно лечить сына, натирать согревающими мазями, возила на физиолечение. Мальчику становилось хуже на глазах. Доктор в платной клинике отправил к урологу — у Максима отказывала почка. В урологическом отделении областной детской больницы его начали выхаживать врачи, но стало ясно — это что?то серьезное.
— Результаты обследования отправили в Москву и сказали ждать заключения месяц. А Максиму все хуже и хуже, — вспоминает Татьяна Шестопалова те страшные дни. — И родители Димы Горбаренко, которые лечили сына в Южной Корее, подсказали — едьте туда. Мы собрали все деньги, что могли, — продали машину, нам казалось, за огромные деньги — 500 тысяч рублей! Набрали полтора миллиона, для нас сумма немыслимая, и поехали. Еле успели — он уже не ходил, был на обезболивающих. Максима полностью обследовали и поставили диагноз — рабдомиосаркома. Случай уникальный — опухоль находилась ни в каком?нибудь органе, а в брюшной полости, в мягких тканях. Очень быстро прогрессировала — скорее всего, «помогло» неправильное лечение. В Корее сразу сказали — вылечим. Но когда нам выставили примерный счет за полное лечение, как водой ледяной окатили — 25 миллионов рублей. Руки опустились, — признается Татьяна.
Уже когда Максим проходил лечение в Корее, а Татьяна отправилась домой собирать деньги и документы, пришел ответ из Москвы — выставленный диагноз совпал с тем, что поставили в Корее за пять дней.
Маленькие чудеса каждый день
Татьяна Шестопалова разослала крик о помощи во всевозможные благотворительные фонды — около 100 обращений. Однако один за одним приходили отказы — мотивировали тем, что на лечение за рубежом средства не выделяются. И когда уже почти не было надежды, на беду амурской семьи откликнулся благотворительный фонд помощи детям с онкологическими заболеваниями «Свет» из Санкт-Петербурга. Руководитель Николай Соколов позвонил Татьяне и сказал, что могут помочь небольшой суммой, которая осталась от другого ребенка.
Больше 17 миллионов рублей обошлось лечение Максима Шестопалова от рака.
— И представляете — прислали 2 миллиона рублей! — со слезами на глазах говорит Татьяна. — Разве это копейки!? Когда узнали, сколько денег нужно, чтобы спасти Максима, снова к ним обратились, думали — сколько просить? Написали восемь миллионов, ни на что не надеясь. Этот фонд нам очень помог. В общей сложности они нам направили больше 10 миллионов. Без них мы бы ни за что не справились. И без людей — тоже.
Сама Татьяна — продавец, папа Максима Владимир работает охранником, в семье растет еще 10?летняя дочь Яна. Семья обратилась за помощью через СМИ, жители Ивановки тоже откликнулись на беду — несли кто сколько мог.
— Когда про нас написали газеты, первым позвонил молодой человек из Благовещенска. Говорит, хочу помочь. Я поблагодарила и сказала, что можно передать деньги через знакомую, она в магазине в городе работает. Представляете, он 50 тысяч принес! Это был первый шок, — говорит Татьяна.
На этом маленькие чудеса не заканчивались. Уже в клинике Максим познакомился с москвичкой Таней, и она привезла ему книгу московского татуировщика Рината Каримова — известный блогер рассказывал о том, как победил рак. Татьяна взяла для Максима личный автограф автора. Таня стала Максиму большой поддержкой, хотя сама лечила 4?ю стадию рака.
Казахская девушка Шинар, которая вышла замуж за корейца и живет в Сеуле, узнала о Максиме из соцсетей. Она приехала в больницу — водила Максима на экскурсии по городу, помогала продуктами, просто морально поддерживала мальчика и его семью. Мало того, она обратилась в немецкий фонд, и он помог средствами на лечение. Последний перевод в клинику пришел совсем недавно — суммы хватит на обследование, которое Максим должен пройти в январе. А на днях Максим получил посылку из Самары — незнакомка прислала полную коробку шоколада. Татьяна от имени Максима вела несколько страничек в социальных сетях. Под каждым фото — сотни комментариев. «Мы с тобой, Максим!», «Держись!» — весточки чужой доброты летели со всего мира. От совершенно незнакомых и неравнодушных людей.
«У него в основном девушки подписчицы. Пусть выбирает», — улыбается папа Максима. А сам молодой человек говорит, краснея, что девушки у него пока нет.
Опухоли нет
С каждым курсом лечения, а кроме «химии» была и лучевая терапия, опухоль становилась меньше. Весь год Максим как мог жил обычной жизнью — не забрасывал учебу, учителя даже проводили уроки по скайпу, давали задания. Однако в самый пик лечения вырваться на сдачу экзаменов не удалось. Зато в июне Максим неожиданно попал на собственный выпускной — врачи отпустили со словами, от которых мама Максима разрыдалась: «Опухоль уменьшилась на 90 процентов».
«Я не считаю себя кем-то, кто сделал что-то героическое или невозможное. Я просто делал то, чего от меня ждали родные, близкие и вообще все, кто знал обо мне».
В школе Максим оказался в центре внимания. И хотя не получил аттестат, его вызвали на сцену для получения грамоты.
— По залу пошел такой гул, когда Максим вышел — мурашки побежали по коже, — говорит Татьяна.
После выпускного Максима ждал самый сложный этап лечения — высокодозная химиотерапия. В закрытом стерильном боксе, куда не пускают посетителей, он остался изолированным от мира.
— Не знаю, как объяснить, что это. Это человека просто убивают, — объясняет Татьяна.
Уже тогда анализы показывали, что Максим здоров, но врачи перестраховались — его сложную опухоль аппараты могли просто проглядеть.
— Я приехала, заглянула в окно, Максима не узнала — он черный весь, как негритянок. Всего сожгли, — говорит бабушка Любовь Петровна, которая провела рядом с внуком 8 месяцев.
Максим практически не ел и потерял тогда почти 15 кило — похудел до 46 килограммов.
— Язвы во рту огромные, и даже когда уже хотел кушать, просто не мог, — вспоминает Максим. О своей болезни говорит очень сдержанно.
«Он всегда такой серьезный был. Не плакал никогда и не жаловался. Лет пять было, бежал по двору и влетел в колючую проволоку. Весь в крови, у самого ни слезинки. У меня не сын, а камень, — говорит Татьяна Шестопалова. — Ну а сейчас совсем взрослый встал. Детство закончилось в один миг».
В августе врач подтвердил: опухоли нет. «Я не верила. Несколько раз просила переводчиков мне еще раз сказать, все переспрашивала врачей и медсестер», — улыбается Татьяна.
Затем началась иммунотерапия — в ослабленный организм возвращали силы. До сих пор у Максима держится повышенная температура, он пьет антибиотики и противовирусные препараты, а раз в месяц ему капают иммуноглобулин, а также он находится под наблюдением врачей здесь, на родине. Ухудшилось зрение, которое и так было слабым. «Говорят, еще повезло, что не так сильно упало после «химии», — отмечает Максим. Еще во время лечения, благодаря помощи амурского министерства здравоохранения, Максим заочно получил «детскую» инвалидность, а сейчас оформляет взрослую.
«Мы словно попали в другой мир»
По словам Шестопаловых, в клинике в Сеуле, где лечился Максим, много пациентов из Казахстана, немало и русских — они знакомились с приехавшими из Хабаровска, Владивостока, Москвы. Платно там все — начиная от ваты и заканчивая питанием. «У корейцев странное представление о русской кухне. Все, что готовят, — несъедобное. Борщ сладкий, как с сахаром», — рассказывают родители. Самый дешевый комплексный обед обходится в 20 долларов.
Привезенная из Южной Кореи гитара — теперь любимая. Даже после «химии», когда ногтей на пальцах не было, Максим перебирал струны. Концерты в больнице не давал, но и расстаться с инструментом не мог.
— Мы как приехали, встали сразу в очередь на жилье — гостиница очень дорогая, а при больнице есть специальный домик для близких. Максим тоже периодически жил там, так как все время находиться в палате очень дорого. Домик полностью оборудован всем необходимым, наша хозяйка заботилась обо всем — от мыла до продуктов. Палата была пятиместной в детском отделении, рядом может всегда находиться один сопровождающий, для него есть кровать, место отгорожено ширмами. Общение происходит через переводчиков — при клинике есть международный отдел, кстати, там даже девочка из нашего Свободного работает. Есть еще переводчик в картинках — с его помощью можно объяснить все, даже уровень боли. Персонал очень внимательный. День и ночь не отходили от Максима, — говорит Татьяна.
«В Корее, если не могут помочь, не берутся лечить. Мы много безнадежных в России детей видели, которые там выздоравливали. Туда едут, пройдя уже ряд лечений здесь, у нас. Врачи?то в России хорошие, а вот диагностика…» — вздыхает Владимир Шестопалов.
Для бабушки Максима путешествие в Корею было одним из главных потрясений в жизни.
— Первый раз за границу ехала! Не думала, что под старость лет придется, там неделю еще чесалась от нервов. Про ноги свои больные забыла, — улыбается Любовь Петровна. — Страшно было! Даже не ожидала, какая это приветливая нация. Кушать Максиму готовила в домике, так похудел, и вареники, и чебуреки стряпала, пыталась откормить. Они рис мешками скупают, и картошка у них сладкая.
Кстати, сейчас Максим с удовольствием кушает домашнюю еду, особенно любит картофельное пюре.
«Хочу Новый год и день рождения»
Максим вернулся домой 3 ноября — в день рождения младшей сестры и привез ей плюшевого кота. Девочка очень скучала по любимому брату. Он учит Яну играть на гитаре, и, когда брат с сестрой рядом, они оба светятся. Впервые за весь наш разговор Максим искренне улыбнулся, когда Яна пришла из школы.
Сейчас мальчик начинает робко строить планы — он получил допуск к ЕГЭ, написав сочинение на дому. Пока не выбрал, какие предметы сдавать. «Да он скромничает, у него по английскому пятерка — он в больнице с врачами без переводчика общался! Литературу любит, по ночам вечно читал, хотя проблемы со зрением. И по истории пятерка», — подсказывает мама. Когда?то вместе с другом Димой Максим собирался поступать в школу милицию, но жизнь перечеркнула эти планы для них обоих.
— Уже после обследования начну заниматься подготовкой к экзаменам. А пока… Ну какое желание в Новый год? По-моему, это очевидно. Здоровье. Просто хочу встретить Новый год и день рождения, — говорит Максим.
6000
тысяч подписчиков у Максима на страничке в Instagram. Он пишет не только о себе, но и выкладывает посты о тех, кому сейчас нужна помощь в борьбе с раком.
Максима пригласили представлять благотворительный фонд «Мы рядом» из Москвы, и он снимает для него небольшие ролики. 5 января Максиму исполнится 18 лет, а уже 6?го числа он снова летит в Корею на обследование. Максим ведет страничку в социальной сети, у него больше 6 тысяч подписчиков, и недавно написал: «Я не считаю себя кем?то, кто сделал что?то героическое или невозможное. Я просто делал то, чего от меня ждали родные, близкие и вообще все, кто знал обо мне. Я и сам очень хотел выжить и ни минуты не сомневался в своих силах. Каждый человек способен вынести очень многое».
— Вот вам копеечки корейские, — протягивает на прощание Максим желтые кружочки. — На счастье.
Эта копеечка теперь всегда со мной. Не только на свое счастье, но и на счастье Максима и его хорошей и дружной семьи.
Проголосовало: За - 0, против: 0. Общий рейтинг: 0
Внимание! При
использовании материалов просьба указывать ссылку: «Амурская область. Хроника региона», а при размещении в интернете – гиперссылку на наш сайт: amur-news.ru
Минтранс Приамурья назвал три рассматриваемые причины крушения самолета Ан-2 7 ноября в Амурской области. Об этом пишет РИА "Новости". Напомним, самолет разбился в районе поселка Экимчан 7 ноября. В ведомстве говорят, что пилоты в последние секунды ...
Утром 7 ноября в поселке городского типа Экимчан Селемджинского района Амурской области разбился самолет Ан-2, принадлежащий частной компании. Как сообщает пресс-служба СК РФ, на борту находились два члена экипажа, один из которых погиб. ...
Следователи возбудили уголовное дело после исчезновения жителя поселка Новобурейский Амурской области. Об этом сообщает РИА "Новости". Между тем, региональные СМИ сообщают, что пропал глава поселка Андрей Новокрещенов. 39-летний мужчина исчез 2 ноября. ...
«Строилось, но не у меня» Дом я начал строить в 2000 году. Переехал на участок и взялся за дело. А до этого руководил процессом на расстоянии: жил в московской квартире и общался со строителями по телефону. Мне говорили, что все в порядке, можно ...